→  Феминистская эпистемология

Среди тех, на кого ссылается Харауэй, Латур, Делез, Фуко, Барад и многие другие.

Тем, кто исследует или интересуется современной эпистемологией, философией науки, постгуманизмом или современным искусством. Книгу «Оставаясь со смутой» можно коллективно читать на семинарах, посвященных новым формам академического письма и попыткам «пересобрать» классические варианты исследования философии и ее истории.

Как управлять временем? Отвечают Пруст и Делез

Книга Делеза «Марсель Пруст и знаки» вышла в 1964 году. Она содержит философский анализ эпопеи французского писателя Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». Романы этого автора часто причисляют к «литературе тотального воспоминания», но у Делеза они связаны не с памятью, а с интерпретацией знаков.

По Делезу, персонаж Пруста все время ищет и пытается понять знаки – обучается им. Чтобы рассказать о своих открытиях, автор вводит четыре вида знаков, которым соответствует столько же видов времени.

По Делезу, эти знаки пусты. Попадая в светское общество, человек, если он неинтересен, может утратить свою значимость.

Во время светской беседы теряется время – на пустой вопрос может быть дан только пустой ответ: «Да, я читал или видел это, мне очень понравилось, это очень изысканно». Или еще более простое: знакомый, с которым нет желания общаться, спрашивает, как у вас дела, а вы отвечаете, что все хорошо. Герой Пруста часто сталкивается с этими знаками, но они лишь крадут его время.

Есть различие между потерянным и утраченным временем. Первое – это процесс, утечка. Утраченное время – состояние.

В общении влюбленных могут присутствовать трагизм, тоскливость, обреченность. Почему? Делез отвечает: первые ощущения никогда не повторятся – останется только утраченное время, и его будет невозможно повторить. Именно с этим столкнулся в своей влюбленности и герой Пруста.

Здесь логика Делеза уже не столь очевидна. Он пишет: чувственные знаки – материальные. Мы берем их как ощущения мира вокруг, и это позволяет нам, получая доступ к миру, «обретать» его. Можно догадаться, что вместе с материальностью «обретается» и время.

Время складывается из кусочков ощущений: из вкуса печенья в детстве, из запахов дома, в котором мы росли. Вместе с этими ощущениями мы обретаем время. Самый яркий пример для Пруста – печенье «мадлен».

По Делезу, именно они определяют все прочие знаки. Потому что знак любви, чувства или какой-нибудь еще может быть запечатлен в знаках искусства и том времени, которое они в себе несут. Ведь такое время и называется обретенным.

Эпопею Пруста в интерпретации Делеза можно воспринимать как один большой знак искусства и как обретенное время. Оно скрепляет все остальное, создает литературную машину по переработке различных знаков.

Что такое «эстетическое бессознательное» и как оно влияет на искусство?

Жак Рансьер – политический философ и теоретик искусства, известен работами в области политической теории, эстетики и образования. Рансьер обращается к вопросам власти, равенства и демократии. Особое внимание он уделяет отношениям между искусством и политикой, и этот интерес отражен в книге «Эстетическое бессознательное».

Текст появился в результате двух лекций, которые Рансьер прочел в 2000 году. Автор задался вопросом: как психоанализ повлиял на устранение иерархий в искусстве и приблизил понимание эстетики как способа мышления, в котором предметы искусства становятся субъектами мысли? Чтобы ответить, Рансьер обратился к трем режимам искусства: этическому, изобразительному и собственно эстетическому.

Этот режим Рансьер связал с идеями Платона и его «Государства»: этический режим искусства призывает нас к действию; критерием оценки становится соотношение искусства с чем-то внешним. Например, с общественными представлениями о морали, с государственными законами или религиозными догматами. Главное – это воздействие, которое искусство может оказать на зрителей. Например, средневековое искусство, иконы, произведения соцреализма в СССР: литература, живопись, кинематограф.

Этот режим Рансьер связал с Аристотелем и его «Поэтикой». Другое название – миметический, подражательный режим. При изобразительном режиме ценность искусства – в точном повторении реальности, правдоподобности, соблюдении канонов подражания. Искусство подчиняется условностям и правилам, как, например, классические французские трагедии, классическая живопись XVII–XIX вв., греческие скульптуры.

Эстетический режим все меняет. Он дает искусству автономию и устанавливает равенство между различными предметами искусства, осуществляет переход от власти изображения-репрезентации к воплощению демократии в эстетическом действии, слове и исполнении. Политическое связывается с эстетическим, а искусство становится пространством для выражения процессов противостояний и борьбы. Рансьер обращается к литературе и говорит о творчестве Стефана Малларме и Гюстава Флобера. Более актуальным примером может служить современное искусство.

Философы о поэзии: главные книги

Философия всегда ищет материал для осмысления – в науке, музыке, живописи, литературе и, в частности, в поэзии. Философия с момента появления состоит в отношениях с поэзией: еще Платон ругался на поэтов и говорил, что их нужно выгнать из идеального государства.

Философия XX века и современная мысль не оставляют поэзию без внимания: она становится хранителем «тайного» языка, политическим действием или же способом «истинно» высказываться о мире. Вот несколько важных книг, в которых философски осмысляется поэтическое творчество, – от Хайдеггера до Мейясу.

Эта книга – собрание трех текстов Мартина Хайдеггера на тему поэзии: «Гельдерлин и сущность поэзии», «Нужны ли поэты?» и «Язык поэмы». Хайдеггер был склонен к поэтизации мышления, поэтому без поэзии невозможно представить его философию. Для Хайдеггера и поэзия, и философия равно внимательно работают с языком и раскрывают сокрытое в нем: ведь язык – это дом бытия.